Встретила — Евгений Елич

Яркое пасхальное утро. Гудят колокола в городе, а на хуторе в пятнадцати верстах от города тихо и зелено.

Птицы поют. Петух кричит. В старом хуторском доме по-праздничному торжественно и чисто.

Вскочила Галя с постели. Наскоро оделась. Кинулась в столовую к бабушке с радостным криком:

— Бабушка, Христос Воскресе!

— Воистину Воскресе! — ответила бабушка, целуя Галю, и отдала ей желтое каменное яичко, о котором Галя давно мечтала.

— Видишь, бабушка, я тебя первую поздравила! — хвалилась Галя.

— Да ведь ты у меня умница-разумница… Шустрая девочка! — смеётся бабушка.

— А мама не приехала? Мама когда приедет? — спрашивает Галя.

— Да за мамой я уже и лошадей на вокзал послала. Должна к обеду быть.

— Я хочу, бабушка, маму первая, самая первая, встретить. Непременно встречу! Вот это красное малюсенькое яичко возьму. Маме дам!.. — болтала Галя, пряча маленькое яичко в кармашек. — Хорошо, бабушка? Правда?

Давно уже пообедали бабушка и Галя. Скоро вечер, а мамы

нет. Галя на дворе, неподалёку от ворот играет яичками.

Красным «тупорыленьким», которое маме подарит, и желтым каменным. Катает их. В платочек завязывает. То и дело выбегает Галя из ворот на дорогу. Прикрывает глаза рукой, смотрит пристально вдаль, возвращается к бабушке на террасу и говорит:

— Поезд опоздал, бабушка? Да?

Надувает сердито губки и прибавляет:

— Мама едет, а поезд опаздывает. А я жду маму. Зачем он опаздывает?

— А ты побегай, поиграй — и не заметишь, как время пролетит, — советует бабушка.

Но Галя не хочет играть. Она взбирается на стул возле бабушки, кладет платочек с яичками возле себя и спрашивает:

— А мама мне куклу привезет. Да, бабушка? Большую-большую, в красной шапочке? И чтобы глаза закрывала…

— Правда, правда, — уверяет бабушка.

— Вот хорошо-то, вот хорошо, — кричит Галя, хлопает в ладоши и бежит во двор, к черной лохматой собаке Жучке.

— Жучка, Жучка, а у меня будет большая кукла — «Красная Шапочка». Мама из Москвы привезет.

Понеслась с Жучкой к пруду, где пастушок Митя играет.

— Пойдем, Митя, маму встречать, — просит Галя.

А Митя и слушать не хочет.

Вернулась Галя обиженная во двор. Скучно ей. Мама не едет. В комнатах пусто. Работник Степан ушел с женой в деревню. Бабушка на террасе толстую скучную книжку читает. Одна Жучка с Галей. Нашла Жучка коротенькую палку, в зубы взяла. Гордо так, медленно мимо Гали проходит, дразнит: «Отними, мол, попробуй».

Раззадорилась Галя:

— Ах ты, Жук потешный, Жучище, — приговаривает. — Ах ты, ах ты…

Ухватилась обеими ручонками за палку, к себе тащит. Рычит Жучка, палки не даёт. Видит Галя — не одолеть ей Жучки. Бросила палку вырывать, сама к саду побежала:

— Жучка, Жучка! Коровы в сад зашли!

Бросила Жучка палку. Кинулась с лаем в сад. А Галя палку схватила, смеётся:

— Эх, простофиля, простофиля.

Убежала Жучка, а Гале еще скучнее, еще досаднее. Стук колёс услыхала Галя за воротами: схватила красненькое яичко, побежала по утоптанной дороге навстречу едущим — думала мама. Поближе подбежала, видит — чужие. Лошадь чужая, кучер чужой. Проехал тарантас. С неистовым лаем унеслась за ним Жучка. А Галя решила:

— Пойду на бугор, встречу маму. Христос Воскресе скажу… Непременно встречу!

Пошла Галя по укатанной дороге дальше; вдоль опушки темного леса идёт — сторонится — знает, что там, в лесу, глубокая яма, в которой волки зимой сидят. Страшно Гале стало: вдруг волк выскочит. Позвала Галя тоненьким голосом:

— Жучка, Жучка!

Откуда-то, через лес принеслась к ней чёрная Жучка. Успокоилась Галя:

— Идем, Жучка, маму встречать!

Жучка рада, руки Галины лижет, ласкается. Идут вместе по дороге твёрдой, укатанной, Жучка и Галя. На бугор взошли.

Слева озимь зеленеет; справа поле да низина, а за ними овраг, лес и белая полоса речки. Жаворонок высоко в небе поёт свое весеннее «тили-тили». Остановилась Галя, подняла головенку, смотрит высоко вверх, на исчезающую в синеве птичку. Хорошо ей. Звенит, звенит песенка. Близко-близко зазвенела другая. Видит Галя — птичка в траву на землю упала.

— Поймать бы мне жаворонка!

Бросилась по хлебам. Упорхнул жаворонок из-под самых ног. Сердце Галочкино забилось-забилось от испуга. Жучка кинулась для вида следом за вспорхнувшей птичкой, залаяла, села на дороге.

Стемнело; из оврага соседнего пахнуло сыростью. Стало свежо и страшно. Хочет Галя домой к бабушке вернуться, да туда идти еще страшнее: там волчья яма. Притомилась Галя, присела на глыбу чёрной земли. Яичко мамино на колени положила. Жучка походила, порыла землю возле Гали и легла, вытянув лапы. Слушает Галя — не едет ли мама?

Нет, не слышно!..

Ветерок пробежал. Расправляя крылья, прошла, переваливаясь, большая сонная птица. Солнце скрылось. Мама не едет.

«Почему мама не едет?» — думает Галя, и страшно, и тоскливо становится на душе. Темнота закрыла от Гали дорогу.

В тишине каждый шорох и звук пугают ее. Вон где-то вдали грянул выстрел и докатился до Гали. Вскочила Галя. Перепуганная закричала:

— Мама, мама!

Прислушалась. Крикнула еще раз:

— Бабушка! Мама!

Заплакала, задрожала Галя. О Жучке вспомнила. Подошла, села, обняла её за тёплую шею — прилегла, всхлипывая, к Жучке. Жучка голову на Галины колени положила. Всхлипывала, всхлипывала Галя да и заснула, обласканная Жучкой. Не спит Жучка — смотрит, слушает, стережёт Галю.

Проснулась Галя от конского топота, криков Митиных, лая Жучки и от того ещё, что упала она с мягкой Жучкиной спины на твёрдую землю. Пастушонок Митя несся по дороге верхом на гнедке и кричал:

— Галя, Галя!..

В темноте с коня спрыгнул.

— Галя, ты здесь? — спросил…

— Здесь, здесь! — откликнулась Галя и заплакала.

— Эх, тебя занесло-то! Маменька твоя давно приехала, по тебе убивается — а тебя вон куда занесло. Заместо городской дороги на село пошла, — ворчал Митя.

Взял на руки Галку. Крикнул грохотавшему сзади тарантасу:

— Здеся, здеся! Сюда держи!

В тарантасе подъехали кучер Никита, мама и бабушка.

— Галюська моя, милая, родная детка!.. Испугались мы, плакали, а ты вон где, — говорила мама, кутая Галю в теплый платок и горячо целуя.

— Мама, Христос Воскресе! — неожиданно громко и звонко воскликнула Галя и тихо, с дрожью в голосе, добавила:

— Только, мама, я… яичко красное потеряла… И самая последняя тебя встретила, — зарыдала горько Галя.

— Что ты, что ты, милая, — забеспокоилась мама. — Не плачь. Придем домой — ты себе другое яичко выберешь, с мамой похристосуешься. Гони, Никита, скорее домой…

Скоро Галя была дома, в бабушкиной комнате, на кровати; на руках у нее лежала большая кукла «Красная Шапочка». Возле кровати сидела, лаская Галю, мама и о чём-то говорила с бабушкой. Галя счастливо улыбалась и засыпала. Снилось Гале, что она вместе с мамой идет по дороге, а жаворонок высоко в небе поёт свое весеннее «тили-тили». Спускается всё ниже и ниже — садится на Галочкину вытянутую руку и всё поёт Гале свою звонкую, радостную песенку.

Самый большой весенний праздник Италии, вершина католического литургического года – Пасха (Pasqua). Ее дата подвижна и определяется по фазе Луны и положению Солнца, но всегда находится в рамках, установленных в 525 году, — с 22 марта по 25 апреля.

За неделю до Пасхи христиане празднуют Вход Господень в Иерусалим или Пальмовое воскресенье (La Domenica delle palme). В Италии перед началом праздничной службы традиционно проводятся шествия, участники которых держат в руках пальмовые ветви, которыми по преданию встречали Христа жители Иерусалима, и “пармурели” (parmureli) — искусно сплетенные из пальмовых листьев украшения. В Италии символом этого дня являются также ветви оливы, которые еще в языческие времена служили амулетами, помогая от многих бед и опасностей. После освящения в церкви ветки оливы принято дарить друзьям и знакомым в знак дружбы и любви. Вручают их и тем, с кем были в ссоре, а теперь хотят помириться, потому что ветвь оливы считается также знаком мира и милосердия. Во многих местах эти ветки даже называют la pace (мир). Благословленные в церкви ветви оливы итальянцы бережно хранят, прикрепляют их за какой-нибудь картиной, у изголовья постели или у распятия.

Неделя, предшествующая Пасхе, называется Священной неделей (Settimana Santa) и  является очень важным временем в жизни итальянцев, поскольку именно во время Священной (в России  она называется Страстной) недели в Италии проходят всевозможные религиозные парады и процессии, на которых центральными фигурами являются статуи, изображающие Иисуса или Деву Марию. Эти статуи несут через городские улицы участники шествий. Одна из самых больших и самых известных процессий проводится в городе Энна на Сицилии, когда больше чем 2 000 монахов проходят через улицы города. Одна из самых старых процессий Великой пятницы (Venerdì Santo) проводится в городе Абруццо Кьети (Abruzzo Chieti). В Риме в Страстную пятницу также проходит крестный ход: от Колизея до Палатинского холма. На пути делают 14 остановок, символизирующие путь Христа от места суда до Голгофы.

В Cвященную субботу (Sabato Santo) было принято разносить по домам священный огонь, разожженный в церкви. Сейчас этот обычай часто заменяется пиротехническими эффектами, но  в небольших городках  Италии древние Пасхальные традиции соблюдаются до сих пор.

Один из традиционных и самых известных атрибутов на Пасху в Италии – это блюдо под названием Коломба, которое выпекается в виде голубки, по вкусу напоминает рождественский панеттоне, но с более лимонным ароматом, и часто покрывается миндалём и миндальной глазурью.  Согласно легенде, эта пасхальная выпечка появилась еще в эпоху лонгобардов, при короле Альбоино. Во время осады города Павия королю, якобы, преподнесли в знак мира сладкий пирог в виде голубя